О том как долг и обстоятельства создают Героя [СИ] - Малафеева Любовь Николаевна (бесплатные серии книг txt) 📗
Она делает два шага влево. Он отходит вправо, сохраняя дистанцию.
Она останавливается и Ристу, наблюдающему за поединком из-под телеги, хорошо видна безжалостная ухмылка, исказившая ее красивое лицо. Разбойник нервно сглатывает и крепче сжимает в руках оружие. Все в той же непонятной тишине, с неожиданно зловещем шелестом, кинжал покидает свои ножны из голенища ее сапога. Никто не решается начать драку первым. Витающее в воздухе напряжение можно, кажется, уже резать ножом. И когда терпеть неопределенность становится нельзя, незнакомка сделала широкий шаг вперед.
Боя не было. Противники обменялись, дай-то Боги, десятком ударов. Предпоследним из них женщина перерубила мечом топорище вместе с запястьем и отвела в развороте меч противника кинжалом. А секундой позже из спины разбойника уже торчал кончик, чуть светящегося красным, меча их спасительницы.
Занятая боем с одним разбойником она временно не обращала внимания на второго, а как оказалось — зря. Он довольно быстро пришел в себя и теперь заходил женщине со спины. Рист хотел крикнуть "Берегись!", но это не понадобилось. Из кустов напротив выпрыгнул огромный черно-белый полосатый зверь и одним ударом своих лап с громким хрустом сломал подлецу шею.
Их спасительница медленно, с шелестом вытащила свое оружие из трупа и сложным движением стряхнула с лезвия капли крови.
Туман в глазах рассеивался чересчур медленно, словно неохотно и первое что я увидела, это были обеспокоенные и внимательные голубые глаза тьегра.
"С тобой все в порядке?"
— Да…нормально… — голова раскалывалась и отвечала я в слух, пусть это и похоже на первую стадию сумасшествия.
"А со стороны непохоже. Ты вся какая-то бледная…"
— Не беспокойся. Немного голова болит. Скоро все пройдет. А ты опоздал…
Я ожесточенно терла виски, когда кто-то дернул меня за рукав. Я обернулась. Снизу вверх на меня смотрела зареванная чумазая мордашка маленького мальчика.
— Тятя…. а что с мамой? Она…поправиться? — каждое слово сопровождалось всхлипом.
— Мама…? — и я только тогда огляделась по сторонам и вспомнила, что тут произошло. Картины прошлого были необычайно яркими и походили на кадры из какого-то третьесортного фильма ужасов, где весь экран всегда завалин расчлененными трупами и залит кровью. Но сейчас это была действительность сотворенная моими руками. Мне сейчас же сделалось плохо, и я немедленно бы распрощалась с содержимым своего желудка, но меня отвлек хриплый стон женщины с разбитым виском — она пришла в себя и попыталась перевернуться на спину. Малыш тут же бросился к ней, как и мужчина, до этого момента сидящий тяжело привалившись к заднему колесу телеги. Я растерянно застыла, не зная, что делать, толи самой упасть без сознания, благо голова уже начала знакомо тяжелеть, толи тоже броситься к пострадавшей. Решение за меня принял тьегр, подтолкнувший меня к женщине и мне тут же стало не до обмороков.
Сперва помогла перевернуть и забинтовать голову пострадавшей женщине, первым вопросом которой было "Как дети?". Потом привела в чувство девушку, дала ей свои вещи переодеться, потому что ее изорванное бандитами платье годилось разве что на тряпки. К слову сказать, обесчещенная девица и ее родители отнеслись к этому факту гораздо более понимающе, чем можно было ожидать — все живы остались и это для них главное. Только отец семейства злобно попинал труп главаря шайки. После было еще много всяческих мелочей, в том числе и починка сломанной оглобли у телеги. Все это время я мужественно подавляла головокружение и рвотные позывы при виде разделанных мною разбойников. Но все же, в конце, когда с починкой и утешениями было покончено, когда полуживая мать мне, как спасительнице, предложила переночевать в их доме, а я, видя быстро темнеющее с востока небо и понимая, что везде уже опоздала, согласилась, меня настигла расплата. При виде того, как отец и сын пытаются забросить в кусты одного из располосованных мною разбойников, и как у того при этом вываливаются внутренности, моя нервная система сдалась — к горлу подкатил желчный комок, тело согнулось пополам, избавляясь от обеда и заодно от завтрака, а после нахлынула блаженная тьма.
В себя я пришла от терпкого сладковатого запаха, заполнявшего казалось все вокруг. Туман перед глазами рассеивался медленно и неохотно, не смотря на то, что сознание было на удивление ясным.
Первое на что наткнулся мой взгляд, был деревянный низковатый потолок, составленный из досок темного и светлого дерева, уложенных в шахматном порядке. Странно. Под потолком на всевозможных ниточках и шнурочках висели пучки и венички различных травок. Вспомнив о том, что в первые минуты не стоит тревожить собственную голову напряженными мыслями и резкими движениями, я медленно повернула ее вправо, откуда раздавалось тихое шебуршание и глухое постукивание, просто фиксируя окружающее. Практически все стены этой небольшой, но уютной комнаты были заставлены стеллажами с баночками, бутылями и всякими колбочками, некоторые из которых светились, а некоторые едва заметно вибрировали. Относительно свободными от всего этого были дверь, окно и стена у которой стояла практически неотличимая от исконно русской печка, рядом с которой и обреталась моя то ли кровать, то ли широкая лавочка. Хозяйка всего этого добра обнаружилась быстро — милейшая бабуля, сущий божий одуванчик, в платье немаркого коричневого цвета и в передничке не первой свежести. Она самозабвенно и ловко бросала в котел, стоящий на столе, те самые травки, во множестве разложенные на столе, и тщательно отмеряя, подливала в него различные жидкости, сопровождая все свои действия едва слышным бормотанием и покачиванием головы. На добавление каждого нового ингредиента варево реагировало весьма бурно — к потолку поднимались, закручиваясь крутой спиралью струи пара.
Я чуть повела носом в сторону стола. Определенно запах разбудившей меня исходил от котла, а точнее от его содержимого. В животе неожиданно громко заурчало, и я притихла как мышь под веником. По какой-то причине мне не хотелось знакомиться с местной ведьмой ближе. Как мне показалось, просьб моего желудка никто кроме меня не заметил, и я расслабилась. Оказалось рано. Раздавшийся суховатый шуршащий голос заставил меня буквально подпрыгнуть в положении лежа.
— Как самочувствие?
Не ожидавшая такой подставы, я едва не свалилась на пол и с легким испугом уставилась на бабульку. Ведьма мерно размешивала свое зелье, чуть ударяя ложкой о стенки котла, и смотрела на меня внимательными и неожиданно яркими голубыми глазами. От широкой улыбки по ее лицу разбегались сети глубоких морщинок.
Тряхнув головой, я отогнала непрошенные мысли и, прислушавшись внимательно к себе, честно ответила.
— Вроде неплохо.
Старушка прищурилась, и я почувствовала, как по телу пробежали мурашки экстренного диагностического заклинания. Не поверила…
— И правда хорошо. Даже очень. Ты стремительно восстанавливаешься — у тебя быстрый обмен внутренних энергий, — кивая, произнесла старушка.
Я расслабленно откинулась на мягкую подушку, поерзала, устраиваясь поудобнее. Вставать не хотелось.
— Да, я знаю.
Молчание.
— Меня зовут Халива. Торенг просил передать тебе свою благодарность за спасение жизней его семьи и свои извинения за то, что не может принять тебя в своем доме с должными почестями. — Фырканье и смешок похожий на шуршание опавших листьев. — Он так по этому поводу переживал, не смотря на то, что у них дома сейчас форменный лазарет.
Я сделала глубокий вдох. Запах уже перестал раздражать и голова от него, кажется, стала кристально ясной. Я не стала спрашивать кто такой Торенг и за что он мне благодарен, картины кровавой резни устроенной мной на дороге так и стояли перед глазами, но больше не вызывали ни каких эмоций. Мне было абсолютно наплевать на то, что я собственноручно отправила к предкам шестерых человек, и что-то внутри меня подсказывало, что я без малейших колебаний сделала бы это снова. Просто потому что по-другому быть не могло, эти разбойники не заслуживали другой участи.
